Неестественное естество

«Всех испортила цифровая эра», — заключает ценитель «девственного» файла и в который раз брезгливо закрывает вкладку сайта 35PHOTO, так и не найдя там себя если не среди победителей, то хотя бы в числе вообще допущенных к ресурсу авторов. — «Вот было дело в плёночные времена!» — предаётся воспоминаниям апологет принципов «невмешательства» (хотя, по правде говоря, и в те времена ничего путнего у него тоже не было, но это не важно, ибо «за сроком давности»).

Известная ситуация, не правда ли?

Но споры вокруг данного предмета как кипели, так и не утихают. Только вот самого предмета-то и нет. А есть подмена понятий и банальное незнание.

Давайте до обсуждения «цифры» начнём с более простого и очень распространённого утверждения: «Снимая на пленку, фотографы отображали естественную картину мира». 
Спросим — «А насколько естественную?» 
Дилетантам даже сам вопрос кажется абсурдным, но правильный ответ на него таков: «Настолько, насколько адекватно в представлении создателей фотоэмульсии её профиль сенсобилизации (чувствительности к разным участкам спектра и его амплитуде) соответствует воспринимаемым человеком цветовым и яркостным тонам, и насколько верно эти тона переданы при последующем печатном процессе». 

Производители (Fuji, Kodak, Agfa, Orwo и пр.) выпускали сотни типов плёнок, и все они давали в чём-то отличную от других ту самую «объективную» реальность, ибо ни одна из них чисто технически не была способна ни охватить весь яркостный диапазон видимого пространства, ни считать цвета так, как это делает человеческий глаз (об этом мы ещё поговорим подробней чуть дальше). Другими словами, фотограф, выбирая плёнку, уже как бы автоматически закладывал конкретную обработку в ожидаемый результат (по зелени, например, хорошо работала пара вариантов от Фуджи, скинтоны более привлекательно получались у специальных портретных типов от Кодака и т.п).

А теперь начнём добавлять сюда вносимые в изображение нелинейные искажения и хроматику объектива, особенности применяемого проявителя (он бывал контрастным, мягким, выравнивающим и мог быть представлен десятками рецептур с различными особенностями формирования картинки), присовокупим выбор способа проявления как плёнки, так и бумаги (стандартный, долгий в разбавленном активном растворе для разгона чувствительности, метод т. н. «мокрой печати» и метод Стерри для расширения отображаемого динамического диапазона  и т. д. и т. п.), а также учтём всевозможные ухищрения при собственно печати (например, фильтры и маски, простейшей из которых являлась ладонь фотографа на пути светового потока от фотоувеличителя на тех участках проецируемого негатива, где ожидался пересвет бумаги с уходом в чёрное и потерей деталей).    

И слегка поразмыслив, легко поймём, что всё это шаманство в одном флаконе являло собой самый, что ни на есть «оптико-химико-механический» редактор, который использовался с очевидной функциональной целью — приблизить то, что получается на бумаге, к картине, которую видел и запечатлел у себя в памяти фотограф.

Тут, к слову, начинается самое важное: 
«Запечатлел в памяти» —  пропустил через восприятие и осознание, выделил что-то главное и связал с какими-то внутренними ассоциациями, автоматически отбросил лишнее и не принял во внимание мелкодефектное. А это значит, что фотограф уже провёл некоторую предварительную «обработку», только пока в своей голове. Любой начинающий может вспомнить, как он, сняв, к примеру, красивый храм, держал его в своём воображении в виде шедевральной по красоте картинки, но, развернув файл дома на мониторе, впадал в полнейшее разочарование:
стены кособокие и валятся назад, на переднем плане жуткий мусор и пара каких-то совсем неживописных персонажей, купола пересекают бог весть откуда взявшиеся провода, небо с такими красивыми рельефами облаков вообще исчезло и пробито на вылет. «Но ведь всё же было иначе!» — недоумевает любитель и начинает задумываться над приобретением более продвинутой техники. «Конечно, будь у меня вот такой аппарат (листает каталог), да вот ещё такой объектив, я бы — ого-го!» — рассуждает он, и, ясное дело, заблуждается. Не будет никакого «ого-го». Ровно до того момента, пока не придёт осознание необходимости овладения всем техническим и программным фотоинструментарием, а не обретения какого-то конкретного образца топовой техники.

В цифровую эпоху мы получили массу удобств и возможностей для захвата и обработки изображений, но суть восприятия человеком реальной и отображённой на плоскости сенсора картинки осталась неизменной и принципиально отличающейся.

Удивительная способность нашей зрительной системы (глаз-мозг) заключается в её динамичной адаптивности и недоступной пока никакому техническому аналогу информационной производительности. Что это значит?

В отличие от фотоматрицы, наше зрение рисует образ не разово, а интегрально:

установлено, что глаз совершает постоянные просмотровые движения (а также микродивжения — до сотни в секунду), собирая в единой целое выхваченные участки общей «мозаики». Однако самое поразительное, что при этом наш зрительный центр на ходу подгоняет фокусировку и собственную чувствительность для каждого локального участка, повышает контраст значимых деталей независимо от занимаемого объектом тонового или цветового диапазона, распознаёт, что есть белое, а что нет при любом характере освещения, легко устраняет паразитные оттенки и оптические искажения, не продуцирует цветовой шум.

Мы, например, запросто и одновременно видим, что свежая листва в тени также детализирована и насыщена зеленью, как и на солнечной стороне, а вот камера будет отображать это дело совсем иначе. Разглядывая предмет, мы даже не задумываемся, что наше зрение автоматически и в динамике формирует образ, контур которого чёток и на переднем и на заднем плане (вот вам и стэкинг), у него нет выбитых или «недоэкспонированных» участков (вот вам и HDR), он ясен по цвету и не несёт  «паразитов» (общий и локальный балланс белого), на нём незаметны отдельные пылинки, а на лице любимого человека мелкие дефекты (вот и ретушь). 
Т.е. «кадр», а точнее, их ежесекундное множество, спроецированное хрусталиком на сетчатку глаза, превращается в понятные мозгу сигналы, и уже на этом этапе очень избирательно и непрерывно «улучшается», наделяется нужными акцентами, выделениями и т. п., проходя, таким образом, своего рода психо-физиологический Фотошоп».

Ни один аппарат пока на такое не способен. И именно поэтому картинка с его матрицы имеет мало общего с увиденным человеком образом, и именно поэтому она по определению нуждается в существенной коррекции.

Что впрочем, отчасти и происходит без всякого вмешательства любителя, если он снимает в jpeg:

производители хорошо знают всё, о чём здесь написано, поэтому встраивают в этот формат свои алгоритмы обработки, направленные на всякого рода улучшения выразительности изображения по контрасту, насыщенности, балансу, резкости. И когда ценители «первозданности» и «чистоты» говорят, что не приемлют никакую редактуру, они, как в и плёночные времена, сильно лукавят.    

Хотя, справедливости ради стоит заметить, что почва для такой позиции у них есть:
информационное пространство просто завалено «перефотошопленным» и «нафильтрованным» фотобарахлом, а также экзальтированным гламуром (что есть по сути другой полюс того же барахла), и не испытывать ко всему этому раздражения (с переносом на Фотошоп) неподготовленному, но имеющему неиспорченный вкус фотолюбителю, довольно трудно.    

Осознание того, что Фотошоп — это тот единственный мостик, который позволяет хоть как-то сблизить воспринимаемую нами (а точнее, рисуемую нашим мозгом) картинку окружающей реальности с эмоционально выхолощенным и ограниченным по целому ряду технических параметров отпечатком на матрице фотоустройства, приходит позже, но приходит обязательно.

В природе не существует никакой «чистой» фотографии. Сам по себе перенос трёхмерного визуально воспринимаемого мира на плоскость — уже обработка. И в ней участвует как сам человек, так и созданный им инструментарий — и технический, и программный. Правда, тут-то как раз никак без науки, чувства меры и большой практики, ибо, как говорится, «дай дураку э-э… шар стеклянный, он и шар разобьёт, и руки порежет».

Нельзя подняться в Небо, просто помахав руками. Но можно, если иметь всего три вещи: истребитель, знания, как им управлять и постоянно совершенствуемый навык и опыт полётов.

Вот так и в фотоделе, и Фотошоп — тот самый истребитель.

Желаю всем достичь в своём фототворчестве не только стратосферы, но и дальнего космоса, освоить весь арсенал имеющихся для достижения поставленных целей средств и получать перманентное удовлетворение от движения ввысь.